Казацкая байка из 3-й книги "Азовской Альтернативы" Анатолия Фёдоровича Спесивцева
Все ингредиенты для производства псевдонапалма у Аркадия были. Срачкороб давно смастерил корпуса ракет. Но ещё осенью удалось установить, что эффективность воспламенения этого чёртова зелья заметно падает от хранения. Уже через месяц оно вдвое менее зажигательно, чем в первый день после производства. В чём здесь была проблема, установить пока не удалось, но посовещавшись, ракетостроители решили делать свои изделия непосредственно перед походом, где их будут использовать.
Вот и маялись друзья, ходили на лёд, проверяя его состояние. Ждали погоды, хоть и не у моря, а у реки. Теперь попаданец мог, опираясь на собственный опыт, утверждать, что нудиться у реки ничуть не легче, чем у моря.
Не могли не заметить взбаламученного состояния своих шефов и джуры. Естественно, и они стали переживать и шептаться по углам, строя предположения о причинах некоторой неадекватности (раздражительности, похудения, нежелания заниматься привычными делами) непосредственных командиров. Увидев, что его собственный нервотрёп передаётся окружающим, Аркадий решил развлечь молодёжь не только рассказами о разных имеющихся в мире диковинах, но и позабавить их. Как раз ему пришла в голову история о причинах нежелательности появления Срачкороба в аду.
читать осторожно: какое время и место описано такие и байки...* * *
Натолкнул на идею попаданца необычный вид кисета у друга.
-- Слушай, Юхим, из чего твой кисет? Уж очень кусок епископской праздничной ризы напоминает.
-- Обижаешь. Это я митрополита раздел, самого что ни на есть настоящего. Грека.
Услышав историю появления кисета, Аркадий подивился отмороженности сечевика - казаки в подавляющем большинстве были людьми очень религиозными, хоть и в своеобразной манере. Подумав, переговорил со Срачкоробом. Посоветовавшись, они окончательно выработали версию этой истории.
-- Вот хорошо, что ты, наконец, это придумал! - не скрывал радости Юхим. - Меня уже несколько раз подпаивали и пытались выпытать, чем же я самому Сатане не угодил? А мне и сказать нечего. Теперь хоть приставать не будут.
-- Неужели ничего придумать не мог?
-- Мог. Только не так складно, как ты.
Аркадий невольно ухмыльнулся. Его тоже не раз выспрашивали об этом. Как простые казаки, так и атаманы. Собственно, именно расспросы и подвигли попаданца на размышления о приключениях друга с чертями.
"Если народ так хочет знать, надо ему рассказать. А то сам выдумает, да такое, что на уши не натянешь".
Друзья даже тайком от всех немного потренировались, обговаривая, кто и что будет говорить. Срачкоробу выступать в такой роли было весьма приятно, мысли о проблемах на ТОМ свете за подобное бахвальство его не тревожили совершенно.
Пока Аркадий шлифовал в голове детали и подробности рассказа и выжидал удобного момента для его обнародования, лёд таки пошёл. Пришлось бросить всё и заниматься только производством горючей смеси и снаряжением боеголовок. Последнюю операцию производили сами разработчики, Москаль-чародей и Срачкороб, не доверяя никому. Джуры были задействованы в производстве отдельных компонентов смеси, так что им скучать в эти дни тоже было некогда.
Однако и после самой тяжёлой работы можно, если хочешь, выкроить немного времени для общения. А уж молодёжь, так и совсем время потраченное на сон потерянным считает. Джуры в очередной раз пристали к шефу, Москалю-чародею, с просьбой рассказать что-нибудь интересное. Тот, якобы сильно устав (впрочем, притворяться у него нужды не было, уставал Аркадий не столько от физических, сколько от нервных нагрузок сильно), предложил попытать насчёт развлечений вертевшего в руках свой кисет Срачкороба.
-- Дядьку Юхиме, роскажить, га?
-- Хлопцы, майте совесть, я теж устав, трубку запалыты сил нэмае.
-- Дядку Юхиме...
-- Ну, дядку Юхиме...
-- Ну что с вами сделаешь? - махнул рукой уже давно готовый к премьере этой истории Срачкороб. - Про що росказуваты?
-- Про те, як вы самого Сатану посрамили! - выпалил Юрка, безусловный лидер среди помощников Москаля-чародея. Аркадий, честно говоря, немного опасался, что ребята, не раз осаженные по этому вопросу, не решатся его задать снова. Однако расчёт на их не меркнущий интерес к такой тайне оправдался.
-- И охота вам про нечистую силу слушать? - с заметной фальшью в голосе удивился Срачкороб. Ни для кого на несколько сот вёрст в любую сторону, не было секретом пофигисткое отношение Юхима к любым опасностям и страсть к шуткам самого неприличного свойства. Поэтому любое морализаторство в его устах звучало неестественно.
-- Охота!
-- Да!
-- Роскажить!
В желании выслушать историю о посрамлении нечистой силы джуры проявили редкостное единодушие.
-- И не боитесь? Дело-то к ночи идёт, а поминать придётся самых что ни на есть поганых чертей.
-- Не боимся!
-- Рассказывай (выходцы из Руси Великой не склонны были тогда именовать кого-либо на вы, кроме важнейших персон государства, в то время как на Малой Руси на вы принято было называть и отца с матерью)!
-- Что вы храбрые хлопцы, я знаю, так ведь, вроде, и грех великий -- уста поминовением такой нечисти осквернять? - вошёл в роль Срачкороб. Правда, выражение лица у знаменитого шутника выглядело не нравоучительно, а скорее, наоборот, соблазняюще.
-- Ой, дядьку Юхиме, мы за вас отмолим грех, только расскажите!
-- Точно, отмолим!
-- И свечку поставим!
-- В Святогорском монастыре отшельника попросим грехи отмолить!
-- Та что вы, хлопцы! Я ж не за себя волнуюсь, за вас. За ваши души невинные! - искренне возмутился Срачкороб. Хотя, учитывая место проживания джур, и занятие ими выбранное, называть их невинными... хм... разве в сравнении с ним самим. Чтоб достичь его уровня греховности, им, всем вместе, предстояло не один год грешить интенсивно и разнообразно. Место и занятие, выбранное их родителями, подобному времяпровождению способствовало. - А мне после шутки над апостолом Петром уже никто не поможет. Пропала моя душенька!
Вот последняя фраза прозвучала неожиданно сильно и искренне.
-- Дядку Юхиме, мы за вас Божью матерь попросим!
-- Точно! Она всех добрее и к божьему уху доступ имеет! Помолимся все о твоём прощении! Только расскажи, как ты чертей посрамил.
-- Дядьку, роскажить...
-- Ну, ладно, уговорили, - сдался с видимой неохотой Срачкороб, в котором явно пропал великий актёр-комик. ("Хотя... почему пропал?") - Только потом не упрекайте, что на ночь о таком речь завёл.
-- Не будем!
-- Слушай, какие упрёки, говори быстрее!
Джуры затихли, да так, будто в слух превратились.
-- Это случилось после одного похода. Ходили, значит, мы на чайках к крымскому берегу. Н-да... удачно, значит, сходили. Знатную добычу взяли, кажись, и христиан из неволи сколько-то освободили... хороший поход был. Своих мало потеряли... да. Ну и получил я из добычи хорошую долю. Получил, значит, и... хм...
-- Запили? - догадался Юрка. Угадать было легко, так как о пристрастии рассказчика (и большинства сечевиков и донцов) к борьбе с зелёным змием (методом выпивания всего спиртосодержащего в невероятных объёмах) знали все. По единодушному мнению забредавших к казакам иностранцев, так больше нигде не пили. Крепкие люди выживали на фронтире.
-- Ну... да, запил. Хорошо запил... ох, и погулял... - весьма выразительное лицо Срачкороба приобрело мечтательное выражение, видимо, было чего вспомнить ему по этому поводу.
-- Ну и? - не выдержал распалённый рассказом Мыкола наступившей паузы.
-- Ты мне не нукай! Я тебе не кобыла, и ты меня в воз не запряг! - притворно обиделся Срачкороб. - Хочу - рассказываю, а не захочу - и не буду рассказывать.
-- Дядьку, росказуйте!
-- Дядечко Юхим, ну продолжайте!
Всполошились слушавшие побрехеньку ребята.
-- Действительно, Юхим, не мучай парней, видишь, как тебя внимательно слушают! - поддержал джур Аркадий.
-- Ну, раз и ты просишь... - как будто нехотя согласился Срачкороб. - Значит... слушайте. Хорошо я тогда погулял... да всё хорошее почему-то быстро заканчивается. Вот и у меня закончились деньги. А останавливаться не хотелось... н-да. Пропил всю одёжу, кроме походной, что на мне была (жуткие вонючие тряпки), пропил коня... эх!.. - все молча терпеливо ждали, пока рассказчик переживал воспоминание о потере боевого товарища. - Какой конь был, арабский жеребец, не бегал -- летал... раненного меня в степи не бросил, а я... В общем, остались у меня тряпки, что на мне, и оружие. Сами понимаете, казаку оружие пропить -- лучше утопиться.
Слушатели понимали. Несмотря на юный возраст, они уже успели насмотреться на похожие истории. Пропивший оружие казак обычно быстро опускался до бесштанного состояния и никаким уважением или сочувствием окружающих не пользовался. Жизнь его после этого была обычно тягостной до невозможности, одно утешение -- короткой. Да и на хороший приём бесштанный на Сечи или в одном из донских городков рассчитывать не мог. Поэтому все уже знали лично людей, умудрившихся в прошлом пропить всё кроме оружия. Если у казака есть сабля, остальное, что ему нужно, он ею добудет.
- Да... значит, просыпаюсь как-то утром... или днём?.. Бог с ним, в общем, просыпаюсь, а голова... передать не могу, как болела. Казалось, чуть её сдвинешь -- точно взорвётся, как горшок с порохом. Во рту... - Срачкороб задумался, подыскивая подходящие слова, крутя при этом пальцами правой руки перед собственным носом. - Во рту, стало быть, будто кто куренной нужник устроил -- гадостно до невозможности. И сил нет совсем. Даже во двор выйти, водицы напиться. Да что там выйти, голову поднять не сразу смог. Приспичь мне тогда по-большому или по-маленькому -- опозорился бы как малое дитя! А главное -- похмеляться не на что. Потому как я скорее сдохну, чем саблю и пистоли с ружьём пропью. А больше ничего у меня и не осталось.
Он с самым серьёзным видом обвёл слушателей взглядом.
-- Вот, хлопцы, до чего выпивка довести может. А потом и совсем мне худо стало.
-- Так куда уж хуже? - не выдержал опять Мыкола.
-- Хуже всегда может быть! - уверенно ответил Юхим. - Подыхал как-то один мой... знакомый на колу. На толстом, с перекладиной, под навесом, значит, чтоб подольше мучился. Скажете -- куда уж хуже?
Задав вопрос, Срачкороб очень нехорошо улыбнулся. Ошарашенные слушатели смогли только покивать, представить, что человеку в подобных обстоятельствах может быть хуже, они не могли.
-- Так вот, подошёл к нему я, и ему сразу стало хуже! - рассказчик победно оглядел обалдевших слушателей. - Да к чертям тот случай отношения не имеет. Хотя... попал-то тот гад наверняка в ад, уж очень... только вернёмся к нашей истории. Так вот, к вечеру мне стало намного хуже. Откуда-то вылезло множество чертей и принялись меня щекотать. Были они совсем малюсенькие, с мизинец ростом, и зелёные, что свежая трава. Да вы, наверное, о таких случаях слыхали?
-- Да!
-- Батька рассказывал...
-- А мне дядька...
Выяснилось, что о существовании такого вида, как маленькие зелёненькие чёртики, знают все. Причём от близких родственников, видевших их лично, зачастую неоднократно. Эта деталь повествования не могла вызвать удивления ни у кого. Сами джуры, правда, по молодости лет ещё не удостоились знакомства с ними, но какие их были годы...
- Ну, сгоряча пытался я их руками ловить, да быстро понял, что гиблое это дело. Шустрые они - спасу нет, да и если исхитришься цапнуть по нему рукой, пальцы сквозь тельце проскакивают... да. Сатана их так от ловкачей предохранил. Только не на того они нарвались!
Срачкороб с хитрым прищуром глянул на слушателей и накрутил часть своего длиннющего уса на правый указательный палец.
- Вспомнил тут я про свой кисет.
Рассказчик показал всем сей важный для любого курящего предмет.
- Он у меня необычный, - в голосе прозвенела гордость. - Было дело, в одном походе поймал я монахов в Анатолии на укрывательстве богатых мусульман. Ну, монахам надавали по шее, а с их главного, настоящего митрополита, я праздничную парчовую ризу снял. Ох и убивался сердешный по одёжке, говорил, что она в Иордани освящена, выкупить предлагал... только я не согласился. А тут нам удалось янычарского дервиша поймать, важного такого, они его за святого держали... мы потом большой выкуп получили, так с него я шёлковые шаровары снял. Вот из ризы снаружи и шаровар внутри я себе и кисет сделал. Сам. Все пальцы исколол, но никому не доверил.
Кисет пошёл по кругу для рассматривания. А Аркадий вдруг сообразил, что, скорее всего, в данном рассказе пока нет ни слова лжи.
"И до зелёных чёртиков Юхим допивался не раз, и раздеть митрополита и видного суфия для него раз плюнуть. Н-да... если ТОТ свет есть, то нам, не только ему, но и мне, грешному, там не райские кущи светят. Руки по локоть в крови - это не про нас, мы порой из неё выныривали. И сколько там невинно загубленных душ... а сколько ещё придётся угробить... и ведь не отступишь, предательством такое действо будет".
Продемонстрировав свой кисет, Срачкороб продолжил.
- Значит, вспомнил я про него, - он потряс вместилищем табака. - Вспомнил, и дай, думаю, попробую хоть одного чертёнка им поймать. А вдруг - получится? Подумал и сделал. Черти к тому времени совсем обнаглели и уворачиваться перестали. А я раскрыл кисет и раз!..
Сечевик сопроводил повествование демонстрацией своей удачной охоты на чертей.
- И не заметил, двоих или троих, но кисетом поймал. А сквозь освящённую ткань они удрать не могли. Ох и забились они в нём...
Будто вспоминая что-то приятное ("Вот актёр! Большая сцена по нём плачет. Вместе с главными тюрьмами нескольких стран"), Срачкороб подержал упомянутый многократно предмет перед лицом на вытянутой руке, любуясь им. Все, как завороженные, также уставились на него.
- Хм... а уж как они там расчихались... да... табачок-то у меня крепкий, духмяный. Пока они там сидели, чих слышался непрерывный. Тоненький такой, маленькие же они, но звонкий и громкий.
Аудитория продолжала внимать рассказу, затаив дыхание. Даже Аркадий, собственно, и придумавший эту историю, порой начинал верить в услышанное.
"Но каков Юхим, как убедительно врёт! Воистину великий актёр в нём погиб. Его б к продаже каких-нибудь акций приставить - денег собрали бы больше, чем с грабежа султанской казны".
- Не успел я сообразить, что же мне с этими чертями делать, как в светлице появился ещё один чёрт. Уже не маленький, с меня ростом, чёрный с проседью. И говорит: - Отпусти чертенят, мы тебе заплатим сто злотых.
Слова чёрта Срачкороб произнёс скрипучим и противным старческим голосом, после чего сделал паузу.
- Ну и?.. - ожидаемо не выдержал её Мыкола. Ему в своём селе ничего подобного слышать не приходилось, он просто жил в этом рассказе.
- Опять нукаешь?! - гаркнул Юхим в ответ, но тут же сменил гнев на милость и продолжил рассказ.
- Глянул я на того чёрта, и такая меня обида взяла... Да что ж это, думаю, делается? Я, казак не из последних, чертей в плен взял, а ко мне на переговоры присылают какого-то замухрышку, адского дьячка, шелупонь. И деньги-то он предложил уж очень малые. Мы за суфия двадцать тысяч акче взяли, а здесь настоящие черти, да не один! Ну, думаю, я вам покажу, как казаков надо уважать!
Срачкороб поднял, на сей раз на уровень лица, сжатый кулак. И хотя размеры у него были не впечатляющими, не вышел знаменитый шкодник ростом и статью, посмеяться над этим жестом не захотелось никому.
- Да кто ты такой, чтоб со мной разговаривать?! - говорю ему. - Да с таким ничтожеством и говорить не буду! Пусть ко мне явится кто-то из помощников самого Сатаны! Вот с ним и поговорю. Может, и душу свою ему продам.
- Как?! Душу - дьяволу? - в который уж раз не выдержал потрясённый услышанным Мыкола.
- Обещать - не значит жениться! - блеснул фразой из двадцать первого века Юхим. - Що я, зовсим з глузду зъихав, щоб душу губыты? Мени важный чертяка потрибен був.
Успокоив, таким образом, бывшего селянина с Малой Руси, он продолжил.
- От всех этих дел у меня тогда даже голова перестала болеть. Во рту, правда... но и соображать начал - как в бою. Да, важного чёрта пришлось ждать. Видно, занят был, или не сразу к нему того чёртова дьячка допустили. Я и к колодцу успел сходить, водицы набрать, попил немного. Срыгнул её, поначалу... да потом напился-таки. Но, явился, наконец, ещё один адский посланец. Этот был, сразу видно, больших чинов. Здоровенный, с Москаля-чародея ростом, но втрое шире, весь покрытый чёрной короткой шерстью, блестящей, будто натёртой жиром, с длинными козлиными вызолоченными рогами... и копыта у него вызолочены были, тоже, вроде, козлиные. А уж брюхо... куда там Калиновскому. Таких и у самых вгодованных хряков не бывает.
Срачкороб снова сделал короткую паузу, будто вспоминая, что бы передать произошедшее поточнее.
- А вот харя у него именно как у откормленного хряка была, лесного секача. Небось, кто-то из вас секачей видел?
Видели все, о чём поспешили отрапортовать.
- Хорошо, что видели, значит, теперь знаете, как этот Везевул...
- Вельзевул, - "поправил" друга Аркадий.
- Ну, Вельзевул, - легко согласился Юхим. - Н-да... страшный чёрт, я немного, грешным делом, оробел, когда его увидел. Только пригляделся, у него вокруг головы мухи летают, как вокруг большой кучи дерьма. Ха, думаю, да и есть ты, по сравнению со мной, казаком, самое настоящее дерьмо!
Сопровождая сей нелестный для одного из ближайших помощников самого Люцифера вывод, казак решительно махнул рукой. Будь в ней его любимая сабля, и самому нечистому пришлось бы собирать себя из двух половинок.
- Это ты меня звал, раб?! - басом передал речь нового персонажа Срачкороб. - Я, - говорю ему в ответ, - я тебе не раб, ты сначала мою душеньку купи. А пока твои подчинённые у меня в рабстве обретаются. Ох и не понравились ему мои слова... но стерпел. Дурак, думал, что я и вправду ему душу собираюсь продавать.
Знаменитый шутник хитро подмигнул слушателям.
- Что ты за свою паршивую душонку и освобождение двух никому не нужных недоумков хочешь? - начал, значит, торговаться он со мною. Эхе, думаю, будь моя душонка такой безделицей, разве явился бы за ней такой важный пан? И говорю в ответ: - Сейчас покажу, и чертят выпущу, только отвернись, мне в исподнее залезть надо.
Юхим сделал жест, будто суёт руку за пазуху.
- И чего в этом стыдного? - удивился на сей раз Юрко.
- Да ничего! - легкомысленным тоном ответил рассказчик. - Просто стоял чёрт рядом со мной, нависая, будто утёс, а мне надо было для задуманной каверзы, чтоб он ко мне задом повернулся.
- И повернулся? - с дрожью в голосе поинтересовался Мыкола.
- А куда ж ему деваться? А и не считал он меня опасным. Он - помощник самого Сатаны, огромный и неуязвимый, разве что кто из самых почтенных святых его мог бы одолеть. А я - маленького роста, грешник, вот и недооценил он меня. Правда, сначала глянул так, будто насквозь взглядом пронзил. И ничего опасного для себя не обнаружил. А потом, да, повернулся. Да... задница у него тоже как у хряка вгодованного, и хвостик тоже хрячий, маленький и закрученный. А вот ноги - скорее как у здоровенного быка... и сзади, честно говоря, страшновато выглядел.
- Ну и?.. - в который раз не смог сдержать нетерпение Мыкола.
- Выхватил я из-за пазухи кисет с чертенятами, развязал, отверстием к заднице приставил и сжал его в руке. Бесенята как выстрелянные и вылетели. Прямо большому чёрту в задницу. А я её тут же перекрестил, чтоб не сразу вылезти могли.
- И от святого креста этот Вельзевул растаял? - предположил Юрко.
- Ха, жди. Такого разве что в чане со святой водой можно утопить. Да и где взять такой чан, чтоб он в нём уместился? Нет, на крещение он отозвался... как на укус комара. Правда, от проникновения внутрь чертят - вздрогнул. Повернулся ко мне передом, зарычал... думаю, всё, порвёт на кусочки.
- Почему не порвал? - отозвался впервые за вечер Боря.
- А Бог только знает. Может, Он, - Срачкороб ткнул пальцем вверх, - запретил нечисти трогать не продавшихся ей? Точно не знаю. Врать не буду, на кулачках я с ним драться бы не смог, уж очень здоров. Да он раз дёрнулся, второй, потерял грозный вид, глянул на меня как-то растерянно и исчез. Видно, в ад удрал. Что там дальше было, не знаю. Ко мне больше черти не приставали.
- А с малыми чертятами что приключилось дальше? - с жалостливой ноткой поинтересовался Юрко.
Срачкороб молча выразительно развёл руками.
- Немного могу добавить к этой истории я! - вмешался в разговор Аркадий. Насчёт маленьких чертят ничего сказать не могу, не знаю. Зато вот про Вельзевула слыхать довелось. Ну... вы, наверное, слышали, что у некоторых характерников знакомые черти есть?
Вокруг все заулыбались и закивали. В таком подозревались многие колдуны, Васюринскй и сам Москаль-чародей в том числе. Точнее, не подозревались, а считались победителями нечисти, обязавшейся им служить.
- Так вот, немного погодя по аду пошёл слушок, что у Вельзевула случилась какая-то беда. Стал он дёрганный и сильно похудел. Люцифер, который его давно подозревал в интригах против себя, говорят, очень доволен был таким поворотом дела.
- А чего ж он запретил пускать дядьку Юхима в ад? - резонно поинтересовался Боря.
- Откуда мне знать резоны самого Сатаны? - пожал плечами уже Аркадий. - Разве...
- Что, разве?.. Дядько Аркадий, не томите! - не выдержал уже Юрко.
- Мне подумалось, а может, он не хочет иметь рядом с собой такого шутника даже на сковородке?
Уже утром эту историю знал весь Азов, Аркадия Калуженин о подробностях расспрашивал. И что характерно, никакого скепсиса, несмотря на незаурядный ум, не проявил.
А осенью в иезуитском коллегиуме на полном серьёзе прошла дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и существование дьявола и его свиты.
Следующий диспут уже рассматривал всерьёз судьбу тех самых маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая история.
Ишо один пост в честь уходящего дня
Казацкая байка из 3-й книги "Азовской Альтернативы" Анатолия Фёдоровича Спесивцева
Все ингредиенты для производства псевдонапалма у Аркадия были. Срачкороб давно смастерил корпуса ракет. Но ещё осенью удалось установить, что эффективность воспламенения этого чёртова зелья заметно падает от хранения. Уже через месяц оно вдвое менее зажигательно, чем в первый день после производства. В чём здесь была проблема, установить пока не удалось, но посовещавшись, ракетостроители решили делать свои изделия непосредственно перед походом, где их будут использовать.
Вот и маялись друзья, ходили на лёд, проверяя его состояние. Ждали погоды, хоть и не у моря, а у реки. Теперь попаданец мог, опираясь на собственный опыт, утверждать, что нудиться у реки ничуть не легче, чем у моря.
Не могли не заметить взбаламученного состояния своих шефов и джуры. Естественно, и они стали переживать и шептаться по углам, строя предположения о причинах некоторой неадекватности (раздражительности, похудения, нежелания заниматься привычными делами) непосредственных командиров. Увидев, что его собственный нервотрёп передаётся окружающим, Аркадий решил развлечь молодёжь не только рассказами о разных имеющихся в мире диковинах, но и позабавить их. Как раз ему пришла в голову история о причинах нежелательности появления Срачкороба в аду.
читать осторожно: какое время и место описано такие и байки...
А осенью в иезуитском коллегиуме на полном серьёзе прошла дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и существование дьявола и его свиты.
Следующий диспут уже рассматривал всерьёз судьбу тех самых маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая история.
Все ингредиенты для производства псевдонапалма у Аркадия были. Срачкороб давно смастерил корпуса ракет. Но ещё осенью удалось установить, что эффективность воспламенения этого чёртова зелья заметно падает от хранения. Уже через месяц оно вдвое менее зажигательно, чем в первый день после производства. В чём здесь была проблема, установить пока не удалось, но посовещавшись, ракетостроители решили делать свои изделия непосредственно перед походом, где их будут использовать.
Вот и маялись друзья, ходили на лёд, проверяя его состояние. Ждали погоды, хоть и не у моря, а у реки. Теперь попаданец мог, опираясь на собственный опыт, утверждать, что нудиться у реки ничуть не легче, чем у моря.
Не могли не заметить взбаламученного состояния своих шефов и джуры. Естественно, и они стали переживать и шептаться по углам, строя предположения о причинах некоторой неадекватности (раздражительности, похудения, нежелания заниматься привычными делами) непосредственных командиров. Увидев, что его собственный нервотрёп передаётся окружающим, Аркадий решил развлечь молодёжь не только рассказами о разных имеющихся в мире диковинах, но и позабавить их. Как раз ему пришла в голову история о причинах нежелательности появления Срачкороба в аду.
читать осторожно: какое время и место описано такие и байки...
А осенью в иезуитском коллегиуме на полном серьёзе прошла дискуссия на эту тему. Спорщики в запале перешли вскоре на личности, а потом дело дошло и до рукоприкладства, в котором сомневающиеся были биты сторонниками правдивости истории. Если есть Бог, то несомненно и существование дьявола и его свиты.
Следующий диспут уже рассматривал всерьёз судьбу тех самых маленьких чертенят. И проблемы крупного беса. Но это совсем другая история.